Особенности постсоветского транзита в XXI веке: казахстанский путь

Вчера в Москве прошел круглый стол на тему "Особенности постсоветского транзита в XXI веке: казахстанский путь", организованный посольством Казахстана в России при информационном партнерстве "Вестника Кавказа", "Евразийского экспертного клуба" и "Новых Известий. Участники мероприятия обсудили третью модернизацию и новую политическую реформу Нурсултана Назарбаева, совпадения и различия во внешнеполитических интересах России и Казахстана, а также роль Астаны в мировой политике.

Директор Центра региональных проблем Дмитрий Журавлев выразил мнение, что осторожный переход от ультрапрезидентской формы правления к президентско-парламентской стабилизирует систему: «Увеличивается количество опорных точек, увеличивается степень взаимосвязи системы. Президентская система, где несущей величиной выступает глава государства, была необходима на начальном этапе, когда нужно было решать чрезвычайные проблемы. Сейчас чрезвычайный этап заканчивается, поэтому и меняется структура власти».

Эксперт обратил внимание на то, что идет не распределение полномочий, а их размежевание, а это гораздо более мягкая форма изменений: «Реформа нужна, но любое резкое изменение, как показывает как раз практика 1990-х, не обходится без значительных потерь. Поэтому мягкость реформы оправдана. Законодательство теперь - монополия парламента, управление хозяйством – монополия правительства. При этом центр, главный хребет остается. Это и есть система сдержек и противовесов ветвей власти».

Журавлев не согласился с оценками тех, кто считает политическую реформу в Казахстане шагом к передаче власти: «Власть вполне эффективно работает, для передачи нет оснований. Это шаг не к трансляции власти, а к стабилизации власти, к созданию более устойчивой системы».

Говоря о роли Казахстана в международной политике, эксперт выразил мнение, что Астана становится «Веной XX века»: «Помните, как Австрия оказалась точкой соприкосновения двух мировых систем, потому что, с одной стороны, она находилась в хороших отношениях с Советским Союзом, с другой стороны – к советскому лагерю не принадлежала. Это делало Австрию гораздо более значимым политическим фактором, чем она могла бы быть, если говорить о размерах ее экономики, о размерах ее площади, численности населения. Сегодня Казахстан занял место, которое было вакантным после развала двуполярного мира… Когда Казахстан стал членом Совета безопасности, это было проявление того же самого процесса - его большей роли, чем, казалось бы, отпущено материальными возможностями (богатством, властью, наличием Вооруженных сил и прочих фокусов».

Заместитель генерального директора ИАЦ МГУ по изучению стран постсоветского пространства Исмаил Агакишиев, говоря о вилянии проводимых в Казахстане реформ на систему власти, призвал вспомнить ситуацию 1992-1993 годов в соседнем Азербайджане: «Был "Мусават", Народный фронт, Абульфаз Эльчибей был прекрасным человеком, но при этом очень слабым президентом. Сложившуюся в результате такого правления ситуацию пришлось исправлять Гейдару Алиеву. Назарбаеву этого делать не приходится, ему достаточно поддерживать стабильность. Все бывшие советские республики проходили несколько этапов в развитии, а ведь объявление независимости еще не свидетельствует о том, что государство уже создано. Так же как принятие христианства на Руси в 988 году вовсе не означало, что все жившие там мгновенно стали христианами. Процесс утверждения новой религии или создания нового государства долгий. А 25 лет – совсем небольшой срок в масштабах любого государства. Казахстану повезло с Назарбаевым - это сильный человек и сильный президент, который понимает, что чем больше представителей народа участвует в управлении государством, тем лучше будут выражаться интересы этого народа, тем стабильнее будет общество и государство».

Эксперт акцентировал внимание на том, что для строительства и укрепления государства нужны сильные люди: «Сильные не в том смысле, что авторитарные, а в том смысле, что понимают проблемы и способных их решать. Решение этих вопросов в течение последних 25 лет удовлетворяло интересы всего населения Казахстана. Даже сложный национальный вопрос решался независимо от того, касался он народа или политического истеблишмента. И народ, и политический истеблишмент считал и считает Назарбаева своим лидером.  Ему удалось через практические действия заслужить авторитет и уважение».

Агакишиев напомнил, как в обретшем независимость Казахстане формировалась власть: «1990-е годы страной управляли  молодые люди, ставшие министрами, заместителями министров, которые оканчивали московские вузы, ведущие вузы СССР. Назарбаеву приходилось держать под контролем все процессы, чтобы сохранять стабильность государства. Потом стало очевидно, что рыночная экономика требует других методов управления, поэтому подготовку кадров, знающих рынок, стали вести также и в западных вузах. Нобелевский лауреат, экономист Василий Васильевич Леонтьев сравнивал плановую экономику с рулем, а рыночную – с ветром, необходимым для движения парусника. Если сравнивать Казахстан с другими странами, то я не знаю ни одной страны, где выполнялись бы такие экономические программы. Естественно, были проблемы - Казахстан, наряду с Россией, наряду с Азербайджаном почувствовал на себе падение нефтяных цен. Но, думаю, он сможет стать экономическим лидером постсоветского пространства, хотя многое будет зависеть от людей – от правительства, от парламента, которым, согласно политической реформе, передается часть президентских полномочий. Если они смогут успешно осуществлять процесс управления, взаимодействовать  с бизнесом, то тогда все будет так, как хотелось бы сегодняшнему руководителю страны – инициатору реформ Нурсултану Назарбаеву». 

Журналист, специалист по Средней Азии Аркадий Дубнов считает, что вести речь о передаче какого-либо уровня полномочий возможному преемнику Назарбаева не стоит: «Сам президент и его окружение доказали это полгода назад, перед тем, как Назарбаев предложил поправки в конструкцию, когда были перемешаны кадровые карты в руководстве. Стало очевидным, что дочь Назарабаева вышла из того статусного состояния, которое могло бы предполагать ее преемничество. То же самое произошло с премьером, который был переведен на пост главы нацбезопасности. Есть вещи, к которым подготовиться невозможно. Сколько бы конституция ни подкладывала соломку, а ситуация в Азии, где процедуры не отработаны, нет традиций демократической передачи власти не позволяют гарантировать тот или иной вариант легитимного транзита. Мудрая политика демиурга казахстанской власти Назарбаева, дай бог ему благополучия и здоровья, позволила полностью изменить повестку дня. В Казахстане перестали говорить о насущности транзита власти, перестали делать на этом упор».

По словам Дубнова, политической реформой Назарбаев усилил власть национального лидера, освободив себя от ответственности за социально-экономический блок, переложив его на правительство, на дальнейший уровень исполнительной власти, на акимов, оставаясь верховным рефери.

Комментируя перспективы третьей казахстанской модернизации, эксперт заметил: «Казахстан избежал по объективным и субъективным обстоятельствам сильнейших потрясений, которые сопутствовали всем остальным странам постсоветского пространства. Поэтому Казахстан остается  драйвером постсоветского пространства и даже драйвером по отношению к ситуации в России. Сейчас интересы развития России и Казахстана начинают расходиться. Это предопределяет напряжение в будущем, и единственный гарант, единственная скрепа, которая позволяет пока удерживать ситуацию, это личные отношения лидеров. Последняя встреча показала, что уровень их доверия чрезвычайно высок».